Слово о Боливаре

 

 

 

Начало статьи

 

 

 

 

 

>> след. >>

     Слово о Боливаре
     
     А. Ф. Шульговский
     "Культура Венесуэлы", 1984

     
     
     Симон Боливар (1783—1830) вошел в историю народов Латинской Америки под славным именем Освободителя. Его жизнь и борьба неразрывно связаны с освободительной революцией народов Латинской Америки, в огне которой родились независимые латиноамериканские государства. Это о Боливаре и других руководителях, таких, как Сукре, Сан-Мартин, О'Хиггинс, написал волнующие слова выдающийся перуанский мыслитель и революционер Хосе Карлос Мариатеги: «Испанская Америка, безусловно, не добилась бы независимости, если бы у нее не было героического поколения, восприимчивого к чувствам своей эпохи, обладавшего способностью и волей совершить в наших странах настоящую революцию».
     Симон Боливар родился в Венесуэле и никогда не забывал о ней. Даже находясь далеко за пределами родной страны, возглавляя революционные армии, сражавшиеся за свободу народов Южной Америки, Боливар всегда помнил о своей горячо любимой родине. С чувством глубокой и искренней любви писал он о ней, мечтая увидеть свободную и счастливую Венесуэлу. То была не только мечта, но и главная цель его жизни: «Прежде всего — родная земля, ибо она всеми своими живительными элементами сформировала нашу сущность; наша жизнь тысячами нитей связана с нашей многострадальной страной».
     Благодаря своим героическим деяниям во имя свободы Латинской Америки Боливар принадлежит всем ее народам. Очень яркие и взволнованные слова нашел великий кубинец Хосе Марти: «...народы Америки вступили уже в период своих общих устремлений, когда наконец-то исполняется горячее стремление и пророческая мечта того, чье имя нет необходимости называть, поскольку достаточно одного только напоминания о нем, чтобы души людей устремились ввысь. Ведь речь идет о человеке, который взял, так сказать, саму природу за рога, когда она ему противилась, и низверг ее на землю. Мы сейчас говорим о человеке, который, когда думал заложить «камень для фундамента свободы» на американских землях, стремился это сделать не только для Венесуэлы, но и во имя свободы всей Южной Америки».
     Симон Боливар жил и боролся в сложную и противоречивую эпоху, когда низвергались короли и рушились троны, в огне освободительных войн и революций рождались новые независимые государства, а лозунг «Свобода! Равенство! Братство!», начертанный на знаменах Великой французской революции, волновал умы народов, воодушевлял их на штурм своих Бастилии. Эта эпоха породила выдающихся революционеров: Робеспьера, Сен-Жюста, Пестеля и других героев-декабристов, Вашингтона и Джефферсона. Но это было время и реставраторских попыток контрреволюции восстановить старые порядки, уничтожить революционные завоевания народов. Пришедшая к власти буржуазия, опасаясь «крайностей якобинства», стремилась консолидировать свои позиции на основе «законности» и «порядка», содействуя, как это было во Франции, установлению императорского режима Наполеона Бонапарта.
     Огромные исторические сдвиги происходили в духовной и идейной жизни народов. Эпоха Просвещения с его культом разума, верой в бесконечность прогресса постепенно уступала место иной, более прозаической и даже трагической реальности. Ф. Энгельс писал, что призывы просветителей создать «общество разума», «государство разума» на деле воплотились в учреждения и институты совсем иного типа.
     Углубилась пропасть между богатыми и бедными, капиталистическое развитие промышленности «сделало бедность и страдания трудящихся масс необходимым условием существования общества». «Одним словом, — подчеркивал Ф. Энгельс, — установленные «победой разума» общественные и политические учреждения оказались злой, вызывающей горькое разочарование карикатурой на блестящие обещания просветителей».
     Кризис просветительской философии проявлялся по-разному, в различных формах. Традиционалистские и контрреволюционные силы стремились возродить старую корпоративистскую идеологию с ее культом авторитетов и иерархии, религиозной нетерпимости.
     Идеологи либерализма подвергали остракизму революционно-демократические течения в просветительстве, прежде всего идейное наследие Жана Жака Руссо с его страстным осуждением социальной несправедливости, приверженностью к социальному равенству. Теории «Общественного договора» Руссо с его высокой гражданской этикой, мечтой о гармоничном обществе идеологи либерализма, например Бенжамен Констан, противопоставляли право индивидуума на свободу от «деспотического большинства».
     Особенно обнаженно апология личного успеха, культ индивидуализма, «свободного предпринимательства» и «свободы торговли» выступали у сторонников так называемой манчестерской идеологии.
     Против апологии нарождающегося бездуховного буржуазного общества, основанного на эгоизме и индивидуализме, выступили великие социалисты-утописты Оуэн, Сен-Симон, Фурье, их сторонники и последователи. В противовес этому обществу они выдвинули идею постреения совсем иной модели общественного устройства, основанного на принципах человеческой солидарности, т. е. ассоциации. Оценивая их взгляды, Ф. Энгельс писал, что на каждом шагу у них прорываются «сквозь фантастический покров зародыши гениальных идей и гениальные мысли».
     Какое место занимал Боливар в этой бурной, полной драматических потрясений эпохе? Он был пламенным революционером — созидателем и творцом в самом высоком и благородном понимании этих слов. Перед ним и его сподвижниками стояло множество задач огромной исторической важности, требовавших своего разрешения. Необходимо было не только сбросить с народов Южной Америки оковы колониального рабства, но и заложить основы независимых государств, определить пути их развития. В Боливаре счастливо сочетались многие выдающиеся личные качества, способности и таланты. Поэтому так слитны и неразделимы блестящая полководческая деятельность и высокий полет его глубокой и оригинальной философской и социальной мысли, красноречие, пафос оратора и дальновидность мудрого законодателя, руководителя молодых государств. Говоря об этой многогранной деятельности Боливара, Кристобаль Мендоса, известный венесуэльский историк и исследователь наследия Освободителя, писал, что он был «реформатором всей системы жизни испаноамериканских стран».
     В Боливаре прежде всего поражает непоколебимая целеустремленность в достижении поставленных высоких целей, несмотря на неудачи и даже поражения, которых было немало в полной трагических превратностей жизни Освободителя.
     Встав на путь революции, Боливар никогда от него не отклонялся. Ему принадлежат замечательные, полные героического пафоса слова о том, что только на путях революционной освободительной борьбы народы Латинской Америки могут найти решение своих проблем. Боливар неоднократно писал, что глубинные причины освободительной борьбы лежат в неодолимом стремлении угнетенных народов сбросить цепи рабства, завоевать свое право на свободу, на создание собственной государственности. Он называл борьбу народов Латинской Америки с монархической контрреволюцией битвой тронов и свободы, призывал быть готовым к длительной и упорной борьбе с агрессией Священного союза, если в том возникнет необходимость. Тирания, несущая рабство народам, не должна вновь утвердиться в Южной Америке! Этот лозунг воодушевлял борцов за свободу на героические подвиги, помогал революционной армии под руководством Боливара и его сподвижников одерживать блестящие победы. Боливар с чувством гордости говорил о том, что «солдаты свободы стоят неизмеримо выше презренных наемников тирана». Он обращался к своим солдатам с такими словами: «Все армии мира были вооружены королями и сильными мира сего. Вы же впервые в мире вооружены законами, принципами, долгом и справедливостью... Солдаты! Пусть же ваши ружья несут не только штыки, но и законы свободы, и вы будете непобедимы».
     

>> след. >>

 

 

(c) Культура и быт народов 2009-2014. (10v)

media56.ru

parkandfly.ru